Нелюбовь

07.04.2017 17:19

Илья Мильштейн. Courtesy photo

Статья

Последний адрес

Опять явятся фанаты Путина, а им на смену придут люди и положат цветы. И снова будет ночь, и коммунальщики наведут порядок, а им на смену придут люди и зажгут свечи. Потом начальство выставит пост, чтобы неповадно было людям помнить Немцова. Но люди все равно будут приходить...

Илья Мильштейн 30.03.2015

Статья

Цветы времени

На мост приходят не только люди. На мост приходят также и бездушные машины и убирают эти цветы. И пишут гадости. И говорят эти гадости вслух. А люди все равно приходят туда и приносят цветы. Так на мосту разворачивается не сказочная а вполне буквальная война между машинами и цветами.

Лев Рубинштейн 30.03.2015

Ивана Скрипниченко похоронят в Миасе Челябинской области - он оттуда родом, там живут его мать с отцом. Известно также, что на волонтера уже нападали, как на многих, охраняющих Мемориал возле Кремля, но в прошлый раз, в мае, просто толкали в спину и убегали, ограбив, а в августе некий "очень агрессивный амбал" уже бил его по лицу. Крича при этом что-то в защиту Путина, которого положено любить.

Это случилось 15 августа, а через восемь дней Иван умер, и мы пока можем лишь гадать о том, сколь тесно связаны эти два события. Привычная агрессия одного из многих нанятых амбалов, оскверняющих своим присутствием и действиями мост, на котором был убит Борис Немцов, и гибель молодого гражданина Российской Федерации. Имело место преступление, предусмотренное ст. 111 УК РФ, то есть умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть, или тут уместней применить какую-нибудь другую статью. Понятно, что Иван стал жертвой очередного нападения, но подробности неизвестны.

Не исключено, что гадать нам придется еще долго. Надо же, чтобы полиция изловила амбала и его соратников, допросила и проверила сказанное, но это для правоохранителей задача сложная, поскольку дело явно политическое. Иными словами, установить имена нападавших не проблема, все они записаны в той ведомости, по которой спецслужбы выплачивают гонорары гопникам, привлеченным для избиения несогласных. Однако раскрывать их имена, судить и тем более приговаривать к реальным срокам - это с точки зрения патриота-оперативника было бы ошибкой, граничащей с предательством. Кто ж тогда, какой, извините за выражение, Петрунько пойдет в следующий раз плескать зеленкой в оппозиционера, бить с ноги по цветам и свечам и, огорчаясь за президента, которого не любят отдельные ренегаты, ломать нос волонтеру? Сами, скажут, идите и хулиганьте, дерзко глядя в глаза кураторам, а мы пока отдохнем, обычных фраеров пощиплем или квартиры пограбим.

Оттого столь предсказуема реакция СКР на смерть Скрипниченко: следователи уже знают откуда-то, что на Немцовом мосту была "драка", хотя из свидетельских показаний это никак не явствует. Ну и камеры там, где застрелили известного политика, наверное опять были выключены, так что никаких лиц рассмотреть не удастся. А поскольку речь на сей раз идет о человеке, имя которого попало в российские новостные сводки только после его смерти, то и шума не слишком много.

Отчасти это даже полезно для начальства, которому Мемориал в самом центре Москвы в качестве ежедневного напоминания о нераскрытом убийстве, давно уже поперек горла. Вот пусть теперь другие активисты, единомышленники и друзья Скрипниченко, постоянно дежурящие на месте преступления, подумают о том, стоит ли им быть такими упрямыми. А если амбала не найдут, то послание Кремля, адресованное упертым несогласным, прозвучит особенно громко и на свой лад убедительно.

Есть, правда, подозрение, что послание мало кого убедит и только укрепит волонтеров в их стремлении сохранить Мемориал и противостоять амбалистым крысам, которые кидаются на людей. А это порождает другой вопрос, еще более важный, чем тот, что соединен с поимкой преступника. В общем и целом ясно, откуда берутся ублюдки, готовые бросаться на людей, калечить людей, убивать людей. Ясно также, откуда взялось так называемое "посткрымское большинство", в массе своей едва ли желающее убивать всех, кто не любит Путина, но поддерживающее своего любимца буквально во всем и совершенно искренне не понимающее, как можно относиться к нему иначе. Не вполне ясно, почему в России в любые, самые дикие времена вырастают такие, как Иван.

Как так выходит, что вопреки оголтелой реальности они все-таки являются на свет и тихо противостоят злу. Это совершенно необъяснимое воспроизводство добра там, где десятилетиями выжигают честь и совесть, внушает одновременно и страх за них, непризнанных братьев, отщепенцев в народной семье, и надежду на то, что не все потеряно. Потому так больно думать о краткой жизни и трагической смерти Ивана Скрипниченко.

И о том еще горько думать, сколько уже людей в России и за ее пределами расплатились за то, что не любили Путина. В той или иной форме, выходя на митинг, высказываясь устно или публикуя тексты, в которых оценивались слова и дела или расследовались возможные преступления указанного объекта нелюбви. В сравнении с ними уроженец Миаса Челябинской области представляется самым безобидным, он ведь не писал про кооператив "Озеро" и не причинял невыносимую боль омоновцам, ударяя их зонтиком или пластиковой бутылкой в ходе антиправительственной демонстрации. Он всего лишь охранял цветы и свечи от поругания, и тот факт, что он умер после того, как неправильно ответил на вопрос про Путина, свидетельствует о чем-то бесконечно гнусном и страшном.

О ненависти, которую испытывают в Кремле и к памяти покойного Бориса Немцова, и ко всем несогласным, скопом, что бы они ни делали, знаменитым и безвестным. И о том, как с каждым годом все опасней не любить Владимира Владимировича Путина, российского президента. Тем не менее остаются еще в стране граждане, которые не испытывают к нему этого возвышенного чувства, и нельзя сказать, что с каждым убитым, посаженным, затравленным их становится меньше. Правда, и больше их не становится, и это значит, что печальный список будет пополняться - как минимум до тех пор, пока любимый жив и здоров.

Источник