3
Статья На календаре опять 19 августа, и нельзя не признать: обещания выполнены. Пусть далеко не сразу, зато решительно и с той скрупулезностью, которая подразумевает хорошо продуманный и осуществленный план. Чеканные строки из "Обращения к советскому народу" и Постановления №1, сочиненные спичрайтерами путчистов, звучат как сбывшееся пророчество.
Илья Мильштейн 19.08.2016
Статья Отмечая юбилей августовской революции, демократические недобитки задаются двумя основными вопросами: куда за четверть века подевался свободолюбивый и бесстрашный народ? И как можно было предотвратить исторический реванш ГКЧП? Свои ответы на эти вопросы предлагают автор фотолетописи 91-го Дмитрий Борко и советский диссидент, активный участник августовских событий Витольд Абанькин.
19.08.2016
Статья "Ведь если ОНИ победят... Вы понимаете, что они тогда со всеми нами сделают?" "Понимаю, - кивнул он. - Но если ОНИ победят, я не хочу жить". Где-то он теперь, тот мужик? О чем думает, что чувствует сегодня, через двадцать лет после августа 91-го, когда выяснилось, что ОНИ все-таки победили?
Бенедикт Сарнов 18.08.2011
Статья Августовский путч: фотохроника исторических событий. Строительство баррикад, защитники Белого дома, отряды самообороны и счастливая развязка. Смотрите фотографии Дмитрия Борко 14 лет спустя.
Дмитрий Борко 19.08.2005
Счастливое воспоминание в жизни, сложившейся печально, переживает несколько стадий.
Яростное "было!", и чем безотрадней сегодняшний день, тем сильней желание доказывать и спорить, что ты будил ее поцелуем или там стоял в живой цепи на улице, не знаю, Чайковского, и танки от тебя драпали как тараканы, ударенные тапком. Вялое, тоскливое, почти равнодушное "было...", когда уже как-то охладел и разлюбил, и догадался, что виноват, и устыдился, и даже постарался все забыть, хотя и безуспешно: и эти минуты счастья, и эти недолгие годы, пока гордился, допустим, собой и страной.
Спокойное, твердое "было" - при подведении итогов, четверть с лишним века спустя, когда вдруг встретились, поговорили, помолчали, и супруг ее рядом крутился, и выросшее дитя бегало, и она чужая, и ты чужой, и страна чужая. Однако все-таки было, отпечатавшись навеки в душе, и спасибо, что было. Ничего не осталось кроме пустоты и благодарности.
Есть три эпохи у воспоминаний, да. Или чуть больше. Трудно вообще-то сосчитать.
Первые дни, месяцы, первые годы после Августа - это сперва счастье почти беспримесное, потом осознание случившегося как чуда, которое никогда больше не повторится и оттого надо его беречь, хотя бы в памяти. А затем - октябрь 93-го как злая, глумливая пародия на добрую сказку, и тут уже начинается разрыв. Причем одновременно и с прошлым, и с будущим, которое явно не сулит ничего хорошего. Позже, много позже предчувствия сбываются, самые скверные из них, и уже не вполне постигаешь, что ты делал тогда в центре Москвы и зачем гулял среди танков, стоял перед танком, взбирался на танк и, всю дорогу боясь сверзиться с него вниз головой, катался по столице. Чтобы сегодня, через 26 лет после того как отпраздновал победу, яростно настаивал на том, что победил, забыл о том, как побеждал, и долго не хотел, да и не мог вспомнить, внезапно восстановить в памяти и помянуть добрым словом этот год и этот день. 21 августа 1991-го.
В конце концов счастье, в силу своей принципиальной мимолетности, только таким и бывает: кратким и немыслимым, и длиться должно недолго. Ранним утром ты бродил очарованным странником по улице Чайковского, веселый и уставший, в толпе таких же, возбужденных и не спавших пару ночей, преимущественно молодых, как вдруг от Маяковки двинулись эти бронтозавры на гусеницах, и вы сомкнули живую цепь. Парень, стоявший рядом, особенно крепко сжимал твою руку. Передний зверь двигался, вы стояли, и у обоих одновременно мелькнула мысль: чо, так и будем стоять, пока не раздавит? Переглянулись, глаза отвели, руки разжали, с места не сдвинулись.
Танк приблизился, поурчал, развернулся и уехал, подавая хороший пример остальным, и этот миг был таким счастливым, что едва ли с чем в прожитой жизни сравнишь. Даже с той минутой, когда стало известно, что путч провалился, Горби вернулся, заговорщики, за редкими несчастными исключениями, сидят по камерам в главной тюрьме КГБ СССР, а на дворе совершенно новая эпоха. Типа февраля 1917-го, но с той важной поправкой, что это происходит с тобой, в жизни, а не в учебнике, и ты даже поучаствовал в истории, выйдя, что называется, на площадь и не успев дать стрекача, когда на тебя поехал танк.
Все прочее - политология, то есть поздние сетования и тоска. Размышления о природе путча и о том, почему заговорщики не решились раздавить нас: это ведь было так просто и полностью соответствовало обычаям, давно укоренившимся в родной стране. Почему победившее начальство, которое по сути второй раз за всю историю России получило шанс устроить здесь жизнь, как у нормальных людей принято, этим шансом не воспользовалось и уже два с небольшим года спустя в рамках малой гражданской войны долбануло-таки по Белому дому, подогнав танки. Отчего Борис Николаевич заболел и стал вести себя так, что нам за него было стыдно, и напоследок, явно уже в каком-то бреду, разглядел в шефе своего ФСБ будущего, понимаешь, реформатора, преемника и наследника славных дел.
Все прочее, как бы сказать, наука: борьба кланов, Чечня от Басаева до Кадырова, Беслан и "Норд-Ост", Грузия и Украина, Сирия и четвертый срок, политзеки и эмигранты, свихнувшийся принтер и холодно просчитанный курс на расчеловечивание большой страны, которая сравнительно недавно была свободной Россией. Все эти сюжеты занудно и скучно укладываются в жизнь целого поколения, и там нечего ловить, в этих бесконечных спорах о том, могло ли быть иначе. Здесь упираешься в тупик, пытаясь соединить свою единственную иллюзорную жизнь с выдуманной беспросветной реальностью, которая течет как бы сама по себе, подчиняясь историческим законам и национальным традициям, а их не переделать.
Так что поначалу, глядя на происходящее, впадаешь в отчаянье и силишься доказать, что прошлое тебе не приснилось. Десятилетие спустя, откликаясь на злобу бесконечно злобного дня, уже едва веришь, что самая бескровная и великая революция за всю историю страны - это то, что было с тобой. И только теперь окончательно постигаешь, что было, да, и пребудет вовеки, и незачем, в сущности, думать о том, чем обернулась победа, молодость, надежда, любовь и преданная революция.
Ты сидишь за столом в съемной квартире далеко от Москвы, распечатывая третью пачку сигарет, но это же тебе только чудится: тихая ночь за окнами, ненавязчивый джаз в радиоприемнике, пустая чашка на столе, зеленая лампа. На самом деле ты никуда не уходил и не уезжал оттуда, где после бессонной ночи прогуливаешься под мелким дождем в городе-герое, и обреченный вооруженный до зубов враг ни черта с тобой, испуганным и счастливым, не может поделать, и танки разворачиваются и катятся по Садовому, и ты вместе со всеми кричишь "ура". И даже все к лучшему...
© 2015-2020, «Новости соседних государств». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковых систем гиперссылка на sosedi2015.ru обязательна. * 
* XML
