Закон видит в телемедицине технологию, но не рынок

Эксперты отмечают, что закон
необходимо доработать, чтобы он открыл россиянам весь спектр возможностей телемедицины.

Одобренный на днях Советом Федерации закон о внесении
изменений в отдельные законодательные акты о применении ИТ в здравоохранении предусматривает
законодательное закрепление формируемой Единой государственной информационной
системы в сфере здравоохранения, а также создает правовые основы для развития
телемедицины в России. В частности, предусмотрена возможность организации
медицинской помощи и консультаций пациента или его законного представителя
медицинским работником с применением телемедицинских технологий, дистанционного
наблюдения за состоянием здоровья пациента лечащим врачом после очного приема.
Кроме того, врачи начнут выписывать электронные рецепты и справки, причем
пациент сам сможет выбирать, в каком виде он хочет получать эти документы – в
бумажном или цифровом, причем даже на наркотические средства и психотропные
вещества. В случае подписания президентом РФ Владимиром Путиным закон вступит в
силу вступит в силу с 1 января 2018 года, а норма о выдаче электронных рецептов
– с 1 января 2019 года.

Комментарий Александра Долганина, кафедра коммерческого
права и основ правоведения юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова:

– Принятый закон при всём желании нельзя назвать «законом о
телемедицине». И дело здесь не только в том, что основная часть изменений
связана с информатизацией в сфере охраны здоровья (регламентация Единой государственной
информационной системы в сфере здравоохранения, выписка рецептов в электронном
виде и др.), и даже не в том, что внесенные в законопроект во втором чтении
поправки не предусматривают возможность диагностирования в результате
применения телемедицинских технологий и устанавливают однозначный приоритет
очного приема (осмотра, консультации) над дистанционным.

Законодатель пока рассматривает телемедицину только как
информационную технологию, но не как важную и перспективную сферу и особый
рынок, нуждающийся в регулировании. Закон, по сути, ограничился включением в ФЗ
«Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» понятия
телемедицинских технологий и лаконичной статьи об особенностях медицинской
помощи, оказываемой с применением телемедицинских технологий. Такие изменения
не формируют даже общий законодательный подход к рынку телемедицинских услуг,
который, как показывает практика, объединяет не только пациентов (потребителей
услуг) и медицинские учреждения (поставщиков услуг), но и специальных
операторов или провайдеров (телекоммуникационные, IT-компании), обеспечивающих
технологическую основу телемедицины. Полноценное регулирование рынка
предполагает как минимум закрепление понятия телемедицинской услуги (в том
числе как платной медицинской услуги), правового статуса каждого участника
рынка, особенностей договора оказания телемедицинских услуг и т.д. Именно такой
подход предлагался, например, в Модельном законе о телемедицинских услугах,
принятом ещё в 2010 году Межпарламентской Ассамблеей государств-участников СНГ,
что вполне соответствовало современным тенденциям регулирования телемедицины по
всему миру. Так, законодательство многих штатов США раскрывает понятие телемедицины
через категорию медицинских услуг, оказание которых в некоторых штатах требует
специальной «телемедицинской» лицензии.

Вместе с тем можно надеяться, что российские законодательные
новеллы хотя бы поддержат интерес законодателя к телемедицине и станут
отправной точкой для последующего развития регулирования.

Заметили неточность или опечатку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите: Ctrl + Enter. Спасибо!