ФСБ отказалась выдать протоколы заседаний тройки НКВД историку Прудовскому, назвавшему ее членов палачами

17.03.2019 9:17

Статья

Чекисо обиделось

Они не желали и наследники их в Федеральной службе не желают принадлежать к социальной группе "палачи", и есть что-то бесконечно трогательное в том, что в Хорошевском райсуде г. Москвы им идут навстречу. При том что состав троек известен, а Прудовский более всего хотел узнать имена осужденных. Но в таком разе он не должен был причинять боль Бортникову и его подчиненным.

Илья Мильштейн 15.03.2019

УФСБ по Москве и Подмосковью отказалось выдать историку Сергею Прудовскому протоколы заседания особой тройки НКВД с информацией об осужденных в 1937-1938 годах. Об этом сообщает "Коммерсант".

Прудовский занимается историей харбинской операции НКВД. Число ее жертв известно, но все фамилии репрессированных до сих пор не выяснены. В сентябре 1938 года, когда были сфабрикованы уже тысячи дел, их начали рассматривать особые тройки НКВД. Прудовский запросил протоколы заседаний особой тройки Московской области - на 25 ноября 1938 года она осудила 170 человек. ФСБ отказала исследователю, сославшись на то, что в документах есть конфиденциальная информация и им присвоен гриф "для служебного пользования".

Историк обжаловал отказ в Хорошевский райсуд Москвы. Он указал в иске, что закон об архивном деле снимает ограничения на доступ к документам, содержащим сведения о личной и семейной тайне гражданина, по прошествии 75 лет с даты их создания. Для протоколов 1938 года этот срок истек в 2013-м.

Старший юрисконсульт ФСБ Елена Зиматкина в суде признала, что протоколы заседаний троек рассекретили в 1999 году, а условия доступа к ним не оговаривались. Однако, заявила она, в протоколах есть конфиденциальная информация - к ней согласно президентскому указу об утверждении перечня сведений конфиденциального характера относятся фамилии членов особых троек.

Зиматкина подчеркнула, что Прудовский называет сотрудников НКВД, принимавших решения по уголовным делам, палачами, и считает, что их "позор должен быть вечным, несмываемым". "Позиция Прудовского может нанести вред как ныне живущим родственникам должностных лиц, подписывавших протоколы, так и объективной оценке исторического периода 1937–1938 годов", - заметила юрисконсульт ФСБ.

"Но они и есть палачи", - возразил Прудовский. Он добавил, что состав троек известен из приказа НКВД СССР № 00606 - в них входили начальник управления НКВД, первый секретарь обкома партии и областной прокурор. Их имена, заметил историк, и так известны - его же интересуют фамилии осужденных.

Однако Хорошевский райсуд занял сторону ФСБ. Мосгорсуд в апелляции подтвердил отказ историку в иске.

Прудовский направил повторный запрос в ФСБ с просьбой предоставить протоколы с вымаранными фамилиями членов и секретаря тройки. Ему отказали, сославшись на закон об информации. Однако, заметил историк, этот закон не распространяется на архивные документы.

ФСБ предложила Прудовскому обратиться в Государственный архив Российской Федерации или предоставить фамилии для выдачи архивной выписки. "Но в ГАРФе находится 135 тысяч дел, их все изучить не хватит времени. А фамилии я не знаю, мне как раз нужны эти протоколы, чтобы их выяснить", - заметил историк. Он заключил, что УФСБ просто не хочет, чтобы общество знало, за что именно расстреляли осужденных, поскольку обвинения им были выдвинуты надуманные.

За время переписки с ФСБ Прудовский выяснил, что в архиве должно быть не меньше 10 протоколов заседаний особых троек, но при эвакуации во время Второй мировой войны машина с архивом ушла под лед и документы пропали. "В УФСБ пояснили, что у них остался один протокол особой тройки по "национальным" операциям НКВД - вероятно, по польской операции. В нем может быть и 10 человек, и 100", - заметил историк.

Источник